 |
  |
|||
 |
 |
|||
|---|---|---|---|---|
|
Экзотоксины патогенных Escherichia coliУДК 619:579.842.11-612.112.7 Терехов В.И. Государственное бюджетное профессиональное образовательное учреждение Введение. Escherichia coli или кишечная палочка была идентифицирована Т. Эшерихом в 1885 году и в настоящее время является одним из наиболее изученных видов бактерий. Она входит как в группу симбионтной микрофлоры пищеварительного тракта животных и человека, так и в группу условно-патогенных микроорганизмов, поскольку некоторые её биологические варианты могут приобретать болезнетворные свойства и обуславливать развитие различных патологий. Патогенные кишечные палочки являются возбудителями кишечных и внекишечных инфекций [2, 5, 36].
Биоварианты E. coli, вызывающие диарею, разделены на 7 патотипов: энтеропатогенная кишечная палочка (EPEC), энтерогеморраги-ческая (EHEC), энтероинвазивная (EIEC), энтероаггрегативная (EAEC), энтеротоксигенная (ETEC), диффузно-адгезивная (DAEC) и адгезивноинвазивная (AIEC). Кроме того, выделяют 3 патотипа E. coli, обуславливающие внекишечные инфекции (ExPEC): уропатогенная кишечная палочка (UPEC), неонатально-менингиальная кишечная палочка (NMEC) и птице патогенная кишечная палочка (APEC) [14, 22, 29].
Диареегенная E. coli обладает широким набором факторов патогенности (табл. 1), позволяющих ей противостоять защитным механизмам иммунной системы макроорганизма и оказывать на него болезнетворное действие [11, 18]. Таблица 1. Основные патотипы диареегенной E. coli [14, 18]
В патогенезе эшерихиозных диарей ведущую роль играют экзотоксины бактерии, поскольку именно они обуславливают специфическую гамму поражений [3, 7, 8, 12, 13]. У кишечной палочки выявлена способность продуцировать ряд токсинов, среди которых наиболее изученными являются термолабильный (LT), термостабильный (ST), шигаподобный (Stx), некротизирующий (CNF) токсины и гемолизин (Hly) [15, 16, 20, 26]
Кроме того, в последнее время появились сведения о новых токсинах кишечной палочки, также играющих немаловажную роль в развитии патологий, как у человека, так и животных [10, 16, 17, 19, 32]. Было установлено, что некоторые изоляты патогенных E. coli, изолированных от телят и поросят, обладали несколькими генами токсинов, а это значит, что они одновременно могли продуцировать более одного токсина [1].
Целью работы являлся сбор и обобщение современных данных об экзотоксинах E. coli, участвующих в механизме развития патологий у различных биологических объектов.
Материалом для аналитического обзора служили публикации, представленные преимущественно в зарубежных источниках.
Патогенность кишечной палочки связана с наличием у неё генов, кодирующих факторы вирулентности. Эти гены могут располагаться как на хромосомах, так и на плазмидах. К факторам патогенности относят фимбриальные и нефимбриальные адгезины, экзотоксины, липополисахарид, факторы инвазии. При этом экзотоксины являются важнейшими факторами, определяющими вирулентные свойства E. coli и тяжесть течения болезни. Кроме того, экзотоксины участвуют в адгезии и инвазии клетки, вызывают воспалительные реакции и апоптоз клеток [4, 6, 31].
Наиболее распространенной причиной диареи у молодняка животных является ETEC. Она продуцирует два основных класса энтеротоксинов (табл. 2) - высокомолекулярный термолабильный токсин и низкомолекулярный термостабильный токсин [12, 13, 20].
Термолабильный токсин (LT), назван так потому, что инактивируется при нагревании до 60°C в течение 15 минут. Он состоит из пяти В-субъединиц, несущих одну каталитически активную субъединицу А. LT приблизительно на 85% идентичен по аминокислотам с холерным токсином (СТ). Пентамерная В-субъединица связывается с моносиалоганглиозидом GM-1, представляющим собой рецептор на поверхности эпителиальных клеток кишечника, и провоцирует интернализацию каталитически активной A-субъединицы. Внутри клетки субъединица А аллостерически активирует АДФ-рибозилированный фактор (ARFs), который влияет на АДФ-рибозилирование внутриклеточного гуанин-нуклеотидсвязывающего белка Gsa, блокируя активность гуанилат-фосфатазы и приводит к конститутивной активации аденилатциклазы. Это, в свою очередь, способствует к неконтролируемому увеличению концентрации внутриклеточного циклического аденозинмонофосфата (цАМФ). Результатом внутриклеточного увеличения цАМФ является активирование протеинкиназы А и фосфорилирование регулятора трансмембранного клеточного канала (CFTR). Вследствие этого ионы Cl- через открывшийся канал выходят из клетки, причём одновременно подавляется абсорбция ионов Na+, нарушается внутриполостной обмен электролитов и воды, и, как следствие, развивается профузный понос и быстрое обезвоживание организма [16, 26]. Таблица 2. Энтеротоксины, продуцируемые ETEC [20]
Примечание: GM - моносиалотетрагексозилганглиозид; GD - дизиалоганг- лиозид; GC-C - гуанилатциклаза Термолабильный токсин подразделяется на 2 варианта - LT-I и LT-II. Первый имеет 2 субварианта - LT-Ih (человеческий) и LT-Ip (свиной), которые не только обуславливают развитие диареи, но и улучшают адгезию ЕТЕС к кишечному эпителию. В отличие от LT-I, который кодируется плазмидой, LT-II кодируется хромосой и профагами и состоит из трех субвариантов - LT-IIa, LT-IIb и LT-IIc. Он вызывает диарею у человека и телят [12].
Термостабильный токсин (ST) устойчив при нагревании до 100°C в течение 15 минут. L. Morten с соавт. [28] считает, что ST является одним из главных секреторных экзотоксинов E. coli, вызывающих диарею, как у человека, так и у животных. Между тем различают человеческие варианты токсина (STh) и свиные (STp). Причем, если STp может оказывать патогенное воздействие на свиней, крупный рогатый скот и человека, то STh продуцируется только человеческими вариантами ЕНЕС, а поэтому только у людей вызывает диарею.
По строению и механизмам действия различают два класса ST - ST-I и ST-II. В свою очередь первый класс включает ST-Ia и ST-Ib - это небольшие (по 18-19 аминокислот) пептиды с несколькими остатками цистеина. Эти молекулы структурно аналогичны и молекулярно похожи двум природными пептидам внешней мембраны энтероцитов - гуа-нилину и урогуанилину. Обе молекулы ST-I и их природные гомологи взаимодействуют с гуанилат-циклазой С в мембране эпителиальных клеток тонкой кишки и активируют фермент, что приводит к увеличению внутриклеточного циклического гуанилинмонофосфата (цГМФ). Этот циклический нуклеотид также активирует протеинкиназы, которые фосфорилируют и активируют CFTR, в результате чего развивается токсин-индуцированная кишечная потеря жидкости и электролитов, аналогичная при LT [13, 28].
ST-Is играет ключевую роль в развитии диареи у людей и новорожденных поросят и телят, а ST-Ib - только у молодняка животных, и, особенно, у поросят после отъема. ST-II более крупный (48 аминокислот), чем ST-I пептид. Считается, что механизм его действия на кишечные эпителиоциты связан с индуцированием секреции ионов бикарбоната (HCO3-) и воды. Данный класс токсина выявляется в основном у E. coli, изолированной от поросят [12].
Термостабильные токсины кодируются двумя генами - estA (ST-I) и estB (ST-II), которые расположены на плазмидах [13].
У энтероаггрегативных E. coli обнаружен термостабильный токсин (сохраняет до 63% активности при воздействии 65оС в течение 15 мин) EAST1, отнесенный к семейству ST-I энтеротоксигенных E. coli, поскольку по механизму действия этот токсин тождественен с ST-I, однако в антигенном отношении с ним не однороден [18]. Данный токсин кодируется геном astA. Было установлено, что astA обладают ЕТЕС, изолированные от людей и поросят, а также штаммы ЕРЕС, ЕАЕС, ЕРЕС и DAEC [12]. Считается, что сам по себе EAST1 не способен обуславливать развитие диареи, но при взаимодействии с другими токсинами, и, в частности с LT, инициирует развитие профузного поноса [26].
Помимо диареегенных свойств энтеротоксины обладают множеством других функций. Например, ST может модулировать врожденные иммунные реакции. В частности был идентифицирован специфичный для STb ответ, включающий активацию IL-17A, IL-1a и IL-1?. STa усиливается выработку в тонком кишечнике провоспалительных цитокинов и хемокинов, таких как IL-6 и IL-8. В тоже время отсутствуют сведения о влиянии этих токсинов на функцию нейтрофилов, макрофагов, Т- и В-клеток, находящихся в ворсинчатом эпителии [20].
Шигаподобные токсины (Stx), продуцируемые EHEC, являются не только мощными ингибиторами синтеза белков, но и многофункциональными белками, способными активировать множественные стрессовые сигналы клеток, приводящие к апоптозу, аутофагии или активации врожденного иммунного ответа. Шигаподобные токсины воздействуют на рецепторы клеток Hela и Vero, поэтому их второе название - веротоксины (Verotoxins) [24].
Кодирование шигатоксинообразования происходит с помощью бактериофагов, которые интегрируются в хромосому. Существуют два типа: Stx1 и Stx2, при этом Stx1 имеет 3 подтипа (a, c, d), а Stx2 - 7 подтивов (от a до g), определяющиеся нуклеотидными различиями, биологической активностью и серологической неоднородностью. Шигатоксинпродуцирующие E. coli могут обладать генами как одного варианта токсина (Stx1 или Stx2), так и обоими сразу, а также сочетанием подтипов Stx2. Отмечено, что штаммы, продуцирующие Stx1a, Stx2a и/или Stx2d, связаны с наиболее тяжелыми случаями заболеваний [34]. От рогатого скота и свиней чаще всего выделяются штаммы E. coli, продуцирующие Stx1o, Stx1d, Stx2d, Stx2e, Stx2f [12].
Все Stx содержат пентаметрическое кольцо идентичных В-субъ-единиц, нековалентно связанных с одной А-субъединицей. Субъединица B опосредованно связывается с таким клеточным рецептором как глоботреазилцерамид (Gb3), который присутствует в клетках почечных канальцев и эндотелиальных клетках капилляров. Считается, что данный рецептор имеется и на ворсинках эпителия ободочной кишки, но его присутствие коррелирует с возрастом организма, чем старше объект, тем меньше его эпителиоциты содержат Gb3 [25]. Взаимодействие В-субъединицы токсина с Gb3 эукариотической клетки инициирует инвагинацию клеточной мембраны в цитоплазму и перемещение токсина в везикулах ранних эндосом внутрь клетки к аппарату Гольджи. Внутри клетки каталитически активная А-субъединица транслоцируется в цитозоль, где взаимодействует с основной своей целью - рРНК, расщепляя остаток аденина из 28S рРНК, в результате чего нарушается синтез белка, и, в конечном итоге эукариотическая клетка погибает [27].
Stx попадают в кровоток посредством трансцитоза через эпителиальные клетки кишечника, где взаимодействуют с резистентными к ним нейтрофилами и моноцитами, стимулируя их на продукцию IL-6 и TNFa, которые в свою очередь стимулируют увеличение Gb3 на эндотелиальных клетках [34, 35].
Выработка цитокинов и хемокинов эукариотическими клетками под действием Stx способствует повреждению тканей толстой кишки, развитию осложнений в виде гемолитико-уремического синдрома и поражению ЦНС. Сигнальные пути, активируемые Stx, связаны с возможной индукцией апоптоза в эпителиальных, эндотелиальных, лимфоидных и миелоидных клетках и провоспалительному эффекту, что ведет к повреждению тканей в различных органах [24].
В последнее время большое внимание исследователей привлекают токсины E. coli называемые цикломодулинами. Это экзотоксины, которые влияют на клеточный цикл эукариотической клетки (табл. 3). К ним относятся цитотоксический некротизирующий фактор (CNF), фактор ингибирования клеточного цикла (Cif), цитолетальный токсин (CDT) и колибактин. Механизм действия этих токсинов на клетку хозяина различен. Например, CDT, Cif и колибактин блокируют митоз, а CNF воздействует на репликацию ДНК в клетке, активирует изменение цитосклелета и формирование многоядерных клеток. Кроме того, в зависимости от типа клетки CDT активирует ДНКазу, которая вызывает остановку клеточного цикла, что приводит к таким изменениям как растяжение, гибель или апоптоз клетки [10, 21, 36]. Таблица 3. Цикломодулирующие токсины патогенной кишечной палочки и их гены [36]
CNF1 - бактериальный токсин, белковой природы, вырабатывается некоторыми вариантами патогенной E. coli. Его можно обнаружить в фекалиях, но всё же чаще он выявляется у уропатогенных E. coli (в мочевыводящих путях). CNF1 был впервые описан в 1983 г. и отнесён к так называемому семейству дермонекротических токсинов. Он способен вызывать многоядерность у культивируемых клеток и некроз в кожной пробе на кролике. CNF1 обладает каталитической активностью, которая проявляет в дезактивации глютамина. CNF1 является выраженным активатором экспрессии воспалительных цитокинов (IL-1a, IL-12p40, TNF) в кишечнике. CNF1 воздействует на реорганизацию цитоскелета актина в эпителиальных клетках, наделяет клетки специфичным фагоцитарным поведением и способностью захватывать различные типы частиц [15, 23].
Однако, наряду с негативными свойствами, в настоящее время CNF1 рассматривается в качестве вещества, улучшающего память при когнитивных нарушениях у человека. CNF1 обладает адьювант-ным действием, индуцируя выработку и секрецию противовоспалительных и иммуномодулирующих цитотоксинов. В опытах на белых мышах, орально иммунизированных прототипом растворимого антигена в сочетании с CNF1, установлено увеличение выработки IgG, что доказывает наличие у CNF1 способности активировать адаптивное звено иммунитета. Также выявлено, что CNF1 способен воздействовать на молекулярные аспекты воспалительной боли, снижая болевой порог [21].
К новым цикломодулинам относится колибактин, который выявили в 2006 году у менингиального штамма E. coli. До сих пор структура колибактина остается неизвестной из-за его высокой нестабильности. Получение его в искусственных условиях in vitro из питательных сред так же проблематично. Колибактин является природным и токсическим циклическим соединением, которое синтезируется полипептид-синтетазами, нерибосомными полипептидсинтетазами и гибридными ферментами, кодируемое геномным участком в бактериальной хромосоме обозначенной как pks. Генетическая предрасположенность к выработке колибактина отмечается не только у E. coli, но и у Klebsiella pneumonia. Характерная черта воздействия колибактина на клетку проявляется индукцией разрыва двухцепочечной ДНК и хромосомными перестройками, что приводит к старению и апоптозу клетки [10].
Лабораторными исследованиями на крысах была доказана естественная передача E. coli с геном pks от матери к потомству, что выражалось повышенной кишечной проницаемостью и модификацией иммунного ответа у новорожденных крысят [9].
Установлено, что колибактинпродуцирующая E. coli выявляется в 55-67% случаев у людей, больных раком толстого кишечника и прямой кишки [37]. В другом исследовании было показано, что колибактин усиливает пролиферацию клеток in vitro и увеличивает количество опухолей у белых мышей [9].
Поскольку колибактин впервые был выделен у менингиальной E. coli, то изучалась его роль в возникновении менингитов. Установлено, что у новорожденных системная эшерихиозная инфекция включает транслокацию бактерии из кишечника в кровь. Используя различные биологические модели, было доказано, что попадая в кровоток колибактинпродуцирующая E. coli индуцирует апоптоз Т-лимфоцитов и усугубляет лимфопению, связанную с сепсисом, тем самым снижая выживаемость лабораторных животных [10, 37].
Несмотря на выраженные патогенные свойства колибактина имеются сведения и о его полезных свойствах. Например, геномный участок колибактина pks есть у пробиотического штамма E. coli, применяемого для лечения кишечных расстройств, и это является условием повышения его противовоспалительного действия при колите. Участок pks контролирует синтез противовоспалительных соединений и обезболивающего липопептида, которые способны проникать через эпителиальный барьер и ингибировать кальциевые каналы, что снижает висцеральную чувствительность [9].
Еще одной интересной функцией pks является продукция одной или нескольких молекул антибиотического вещества N-myristoyl-D-Asn, которое высвобождается во время созревания колибактина и проявляет слабую ингибирующую активность в отношении роста Bacillus subtilis и S. aureus. Таким образом, колибактин играет определенную роль, как при возникновении болезней, так и в качестве возможного терапевтического средства [10].
Гемолизин (Hly) впервые выявлен у EPEC, которые обладали слабой гемолитической активностью, поэтому он вначале получил название энтерогемолизин. В последующих исследованиях была выявлена новая взаимосвязь между шигатоксинпродуцирующими E. coli и продукцией гемолизина [33].
Есть мнение, что ЕНЕС-Hly может усиливать патогенность Stx-негативных вариантов E. coli и способствовать развитию гемолитико-уремического синдрома [35].
ЕНЕС-Hly в основном связаны с клеточной поверхностью. При изучении возможности секретирования гемолизина вне клетки, было выявлено, что он может быть в двух формах: свободный, растворимый и связанный с внешними мембранными везикулами. Связанный токсин ЕНЕС-Hly биологически и гемолитически более активен, по сравнению со свободным ЕНЕС-Hly. При этом гемолитическая активность сильно зависит от присутствия ионов Са++. Свободный и растворимый ЕНЕС-Hly лизирует микрососудистые эндотелиальные клетки хозяина через образование пор в клеточных мембранах. В свою очередь, токсин ЕНЕС-hly, связанный с мембраной, не лизирует клетку-мишень с помощью порообразования, а сначала интегрируется в неё посредством эндоцитоза, а затем транслоцируется в эндолизосомы. Потом в кислой среде освобождается от мембраны и перемещается в митохондрии, что приводит к уменьшению трансмембранного потенциала и высвобождению цитохрома С. В последующем посредством активации ферментов каспазы-9 и 3, запускается апоптический путь, который приводит к гибели клеток хозяев. Данный механизм действия на клетку сходен с действием Stx 2а и цитолетального токсина 5 (CDT5) [26, 35].
Тем не менее, несмотря на то, что ген гемолизина был найден у изолятов STEC, использование ЕНЕС-Hly в качестве маркера вирулентности для шигатоксинпродуцирующих штаммов E. coli не всегда корректно. Это связано с тем, что данный гемолизин выявляется так же и у Stx-штаммов, не связанных с патологией [11].
C.O. Los Ferdinand с соавт. [32] свидетельствует о наличии у E. coli так называемых порообразующих токсинов (PFT). Данные токсины являются достаточно распространенными бактериальными экзотоксинами. Они определяют вирулентность таких бактерий, как S. pneumonie, стрептококков группы А и В, S. aureus. Порообразую- 5 щие токсины разрушают эпителиальный барьер и преодолевают защиту иммунных клеток хозяина за счёт формирования пор в их мембранах. Есть мнение, что антибиотикоустойчивость патогенных E. coli также связана с порообразующими токсинами [30].
PFT секретируется в виде водорастворимых молекул. Вначале происходит связывание их с конкретными рецепторами в ходе этого взаимодействия образуются мультиполимеры и мембрана видоизменяется с образованием водной поры. Различают a-PFT и в-PFT, последняя группа наиболее изучена, относится к крупнопористым холестеринозависимым цитолизинам, продуцируемыми в основном грамположи-тельными бактериями и некоторыми грамотрицательными [32].
У E. coli выявлено два вида порообразующих токсинов гемолизин A (HlyA, a-гемолизин, RTX-токсин) и гемолизин E (HlyE, цитолизин A). При заражении мышей внутрибрюшинно HlyA у них выявляли увеличение IL-1a и IL-ie, а также отмечали повышенную секрецию гистамина, увеличение дегрануляции тучных клеток, уменьшение жизнеспособности лейкоцитов, лизис эритроцитов и снижение естественной сопротивляемости организма к другим бактериям. При введении HlyA в кровяное русло сосудов брыжейки лабораторных животных отмечалось временное повышение артериального давления, падение кислорода, повышение уровня гемоглобина, а в слизистой оболочке кишечника наблюдался отек и разрушение [30]. Считается, что изменение оксигенации и повышение СО2 могут способствовать конкурентоспособности E. coli в слизистой оболочке кишечника [32].
K. Curova с соавт. [36] сообщает, что у кишечной палочки имеются так называемые повторные токсины (англ. Repeat in toxin, RTX), прототипом которых является a-гемолизин (HlyA), который нарушает целостность клетки посредством образования пор в мембране и повышения каталитической активности клетки.
RTX - это крупные белки, имеющие характерные скопления глицин- и аспартатио-нопептидные повторы в С-концевой половине их аминокислотной последовательности. Они составляют подсемейство a-порообразующих белковых токсинов. Некоторые RTX-токсины зависят от присутствия ионов Са++ в растворе, что сказывается на механизме порообразова-ния и цитолитической активности [19]. Синтезируется RTX токсин в виде неактивного про-токсина молекулярной массой около 100 кДа и посттрансляционно модифицируется активатором ацилтрансферазой. Характерной особенностью токсинов RTX является то, что они секретируются с помощью секреторной системы 1 типа (T1SS), которая является одной из основных экспортных систем, используемых грамотрицательными бактериями для секреции белков во внешнюю среду [32].
По мнению J. Frey [19] и L.C. Ristow и R.A. Welch [30], способностью продуцировать RTX-токсины обладает широкий круг патогенных для животных бактерий. Многие из данных токсинов описываются как гемолизины из-за способности лизировать эритроциты in vitro. Гемолитические свойства токсинов из группы RTX связаны с их способностью образовывать катион-селективные поры в клеточной мембране, что служит важным маркером вирулентности бактерий. Мишенями RTX-токсинов являются лейкоциты, экспрессирующие р2 интегрины, которые являются специфическими рецепторами для этих токсинов. Таким образом, RTX-токсины нейтрализуют фагоцитарный клеточный иммунитет, что дает возбудителю время для распространения в восприимчивом организме [32].
Кроме того, установлено, что ген ЕНЕС - hlyA кодирует порообразующий RTX-токсин, который при взаимодействии с липидными бислойными мембранами формирует переходные ионопроницаемые каналы, что приводит к изменению проницаемости и физическим повреждениям клетки-мишени. Однако, на крупном рогатом скоте были выявлены различия в токсическом действии на клетки гемолизина, продуцируемого ЕНЕС-Hly и a-гемолизина, продуцируемого обычной E. coli [33].
Таким образом, из представленного обзора видно, что патогенные E. coli, обладая широким набором токсоидных структур, могут вызывать целый ряд патологических изменений в организме. Характер этих изменений напрямую зависит от патотипа кишечной палочки и вида продуцируемого ею экзотоксина. Решающее значение для развития диареи у животных имеет способность E. coli к выработке различных экзотоксинов, которые в свою очередь обладают свойством модулировать продукцию провоспалительных цитокинов и хемокинов у иммунных клеток. При этом, если механизм действия энтеротоксинов E. coli в развитии диареи изучен достаточно полно, то данных относительно их влияния на иммунную функцию энтероцитов и клеток врожденного иммунитета мало, что предполагает дальнейшее проведение исследований в этом направлении.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и администрации Краснодарского края в рамках научного проекта № 19-416-233007.
Список литературы:
Резюме. Кишечная палочка является представителем естественной нормальной микрофлоры человека и животных. В то же время, некоторые серо-варианты могут приобретать патогенные свойства, способствующие возникновению кишечных и внекишечных инфекций. В патогенезе этих болезней основную роль играют экзотоксины. В настоящее время, наряду с общеизвестными и хорошо изученными токсинами кишечной палочки, есть сведения о новых токсоидных структурах, выявленных у этого возбудителя, которые играют важную роль при патологиях у человека и животных. Целью данной работы являлось обобщение современных данных по токсигенным свойствам бактерий Escherichia coli и установление роли экзотоксинов патогенных кишечных палочек в механизме развития болезни. В качестве материала для обзора использовали научные публикации преимущественно зарубежных исследователей. В результате обобщения современных научных данных было установлено, что помимо термолабильного, термостабильного, шигаподобного, некротизирующего токсинов и гемолизина, у кишечных палочек в настоящее время выявлены цикломодулирующие экзотоксины, которые влияют на клеточный цикл эукариотической клетки. К ним относятся цитотоксический некротизирующий фактор, фактор ингибирования клеточного цикла, цитолетальный токсин и колибактин. Кроме того, у кишечной палочки есть ряд порообразующих токсинов, которые разрушают эпи-телиальный барьер и преодолевают защиту иммунных клеток хозяина за счёт формирования пор в их мембранах, и, так называемые, повторные токсины, прототипом которых является а-гемолизин. Таким образом, из представленного обзора видно, что кишечные палочки, обладая широким набором токсоидных структур, могут вызывать патологические изменения в организме человека и животных. Характер этих изменений напрямую зависят от типа кишечной палочки и вырабатываемого ими вида экзотоксина. Большинство токсигенных штаммов кишечной палочки обладают способностью модулировать экспрессию провоспалительных цитокинов, хемокинов и других иммунных клеток, что в дальнейшем может быть использовано при конструировании эффективных вакцин и биопрепаратов для лечения и профилактики энтеробактериальных инфекций.
Ключевые слова: Escherichia coli, штамм, токсин, экзотоксин, токсигенные свойства, патогенность, патогенез, врожденный иммунитет, микрофлора, эше-рихиозная инфекция.
Сведения об авторах:
Тищенко Александр Сергеевич, кандидат ветеринарных наук, доцент кафедры микробиологии, эпизоотологии и вирусологии ФГБОУ ВО «Кубанский государственный аграрный университет имени И.Т. Трубилина»; 350044, г. Краснодар, ул. Калинина, 13; e-mail: mephisto83@inbox.ru.
Степаненко Анастасия Владимировна, студент факультета ветеринарной медицины ФГБОУ ВО «Кубанский государственный аграрный университет имени И.Т. Трубилина»; 350044, г. Краснодар, ул. Калинина, 13.
Ответственный за переписку с редакцией: Терехов Владимир Иванович, доктор биологических наук, профессор, преподаватель специальных дисциплин ветеринарного отделения ГБПОУ Краснодарского края «Пашковский сельскохозяйственный колледж»; 350910, г. Краснодар, ул. им. Евдокии Бершанской, 220; e-mail: vterekhov@list.ru.
|
|
| 2011 © Ветеринария Кубани | Разработка сайта - Интернет-Имидж | |
|---|---|---|