Цирк на Цветном бульваре. Часть 2

Мы продолжаем цикл публикаций отрывков из книги о династии ветеринарных врачей Середа

Конечно, у каждого, кто приходит в цирк со служебного входа, есть свои собственные воспоминания о том, самом первом, дне в цирке. Татьяна Николаевна Никулина рассказывает, что её почему-то больше всего поразила чистота и тишина цирковых коридоров, когда во время ходьбы, шум шагов мягко поглощает ковровая дорожка. И вся эта звенящая тишина как-то не вяжется с привычным представлением о цирке, с его многоголосием и разноцветьем. И вдруг, среди этой неожиданной тишины, из-за одной из дверей многочисленных гримм-убор-ных, выходящих в коридор, раздается оглушительный и необычайно заразительный взрыв хохота. И вот тебя уже поят чаем, а может, чем-нибудь и покрепче, угощают нехитрым цирковым провиантом и явно рады тебе, как будто знают тебя много лет, даже если видят впервые. О радушии цирковой братии можно слагать легенды, чего только стоит знаменитое гостеприимство четы Никулиных, особенно был охоч до гостей Юрий Владимирович.

Но, к сожалению, сейчас на чашку чая можно заглянуть лишь к Татьяне Николаевне. Она хранит и почитает тот особый, "никулинский", дух цирка, с удовольствием рассказывая о тех годах, когда они с Юрием Владимировичем и дома, и на арене были вместе. Но, кроме этого их еще объединяла страстная любовь к собакам, которая передалась по наследству и младшему поколению семьи Никулиных.

- Вы знаете, Юра был настолько добрым человеком, что дети и собаки буквально ездили на нем верхом, - вспоминает Татьяна Николаевна Никулина. - Он ни на кого голоса повы- 23 сить не мог. Но, несмотря на эту его некоторую мягкотелость, авторитетом Никулин пользовался везде неприкасаемым. Например, бывало к нему приходили дрессировщики с просьбой разрешить выступление не совсем здоровых животных в номере, несмотря на запрет ветеринарного врача. На что Юрий Владимирович всегда отвечал: мнение ветврача в цирке - закон! Потому что если что-то случиться с животным, кто отвечать будет? Конечно - врач!

Но эти случаи были скорее исключением из правил, ведь для хорошего дрессировщика его питомцы как дети - столько сил и времени вложено в их воспитание. Поэтому малейшие нюансы в плане здоровья четвероногих артистов всегда должны быть под контролем. Нужно сказать, что работа ветеринарного врача в цирке имеет свою специфику, во многом она связана с общей инспекцией работы цирка: проверить как размещены животные, как питаются, выявить первичные жалобы. А с какими-то особо сложными случаями мы всегда предпочитали и предпочитаем обращаться к "человеческим" врачам: глаз тигру оперировали в институте Гемгольца, к обезьянам вызываем педиатра. В данный момент Сергей Владимирович Середа в цирке в основном занят оформлением бумаг на ввоз и вывоз животных на гастроли за границу, безусловно, работать с чиновниками не слишком интересно, но без этого, ни одна цирковая труппа не может. Кстати, за границей в большинстве цирков в штатном расписании нет ветеринарного врача, на вызовы приходит приглашенный специалист из соседней ветеринарной клиники.

Конечно, случаются в цирке случаи и экстраординарные, для решения которых требуется мобилизовать все имеющиеся в цирке силы. Как-то в Волгограде каким-то передвижным цирком-шапито был оставлен слон. Оставлен, в прямом смысле этого слова, умирать - на дворе была зима. К тому моменту, когда в Волгоград приехал на гастроли Московский Цирк, слон был уже сильно обморожен и уже практически не поднимался на ноги. Но Юрий Владимирович кинул все силы, чтобы спасти несчастное животное. Никулин договорился с военными-десан-тниками, чтобы они при помощи специального троса, прикрепленного к вертолету, попытаются поднять слона на ноги. Сказано - сделано, ветеринарные врачи контролировали состояние слона, поддерживали его при помощи лекарств, военные закрепили на слоне специальные мягкие петли, которые обхватывали слона за туловище и при помощи техники подняли гиганта. Про слона написали все местные газеты, и цирк буквально был завален гостинцами для него, а люди все несли сахар, печенье и яблоки. Но, несмотря на все приложенные усилия, спасти животное не удалось, так как у него уже начались необратимые процессы. Никулин сильно переживал, для него вообще терять животных, как и друзей, было слишком тяжело.

Но все равно мы всю жизнь были собачниками, кто только у нас не жил и дворняжки, и такса, оставленная владельцами, уехавшими за границу, и подобранный Максимом жесткошерстный фокстерьер Кутя. Умница была редкостная и красоты неимоверной. Меня лишь расстраивало то, что я представляла как тоскуют хозяева, потерявшие такую породную собачку. Просила Максима расклеить объявления о том, что мы ее нашли. Но он, по-моему, так этого и не сделал. Кутька на самом деле была дома прозвана Кутерьмой за то, что вечно крутилась под ногами, но Юрий Владимирович называл ее Пришельцем. Дело в том, что эта собачка умела разговаривать, она забиралась на коленки, клала голову на плечо и прямо в ухо начинала что-то бормотать-рассказывать. Кутька ничего не давала выносить из дома, например сидим у нас в в цирке гримерке, приходят поклонники к Юрию Владимировичу подписать программку, он подписывает и пытается вернуть. Не тут-то дело было! Кутька вцеплялась в программку и ни за что не хотела с ней расставаться, считала, что раз это побывало у Юры в руках, значит уже наше навсегда. Никулин ее как-то по-особому любил, она приносила ему тапочки и даже спички с сигаретами!

Помнится лет тридцать назад, Юрий Владимирович был с выступлениями в питомнике "Красная звезда". По окончанию, начальник питомника в благодарность решил подарить Юре щенка ротвейлера, но мы попросили вместо этого щенка ризеншнауцера. И домой уже уезжали с двухмесячным резиненком за пазухой. Тогда началась наша великая любовь с Никулиным к этой породе. Дан, а по домашнему просто Данюша, вырос настоящим красавцем и даже умудрился поработать в цирке. У нас с Юрой был номер "Девушка и хулиган", где собака, охраняя хозяйку, от хулигана, срывает с него штаны. В начале, с нами в номере работал немецкая овчарка, а потом мы от-дрессировали и ввели в номер Данюшку, - вспоминает Татьяна Николаевна, - уж очень он громко лаял и лихо научился с Юры штаны сдергивать. Но при всей своей внешней серьезности Дан был добрейшим существом, но с характером, и вот однажды его нрав решил на себе испытать один наш друг. Дело было после очень хорошего застолья, приятель заявил, что Данюшка настолько добрый, что ни за что, даже по команде, на него не нападет. Пришлось схулиганить и сказать собаке фас, так, друг из наших гостей, уехал с оторванным рукавом полушубка. После Дана, у нас одновременно жили сразу два ризеншнауцера Юта и Федя, присланный в подарок Никулину в посылке!

Нужно сказать, что Юрий Владимирович меня очень поддержал, когда я стала председателем кинологического клуба "Фауна". В эпоху перестройки наш клуб стал первым, который не подчинялся ни МГОЛС, ни ДОСААФ, ни Охотничьему обществу. Они очень боялись выпустить из рук такой лакомый кусок, ведь членство стоило денег, да еще выставки приносили деньги. А они хотели лишь получать деньги, ничего не меняя в себе. Десять лет я была председателем "Фауны", тяжело было безумно, без поддержки Никулина я бы ни за что не справилась. Чего только стоило то, что он предоставил нам для работы клуба комнату в здании, куда на время ремонта переехала администрация цирка. ДОСААФ воевал с нами смертельно, вплоть до того, что к Юрию Владимировичу приходила милиция с требованием отобрать у нас помещение.

Кстати, с "Фауной" мы с Сергеем Владимировичем Середой вместе ездили в Румынию на выставку собак. Впервые из России на зарубежную выставку одновременно выезжало больше ста собак. Представляете, целый гавкающий поезд! Сопровождающий ветеринарный врач был нужен для тех случаев, если собаки, а ехали в основном представители крупных пород, не поладив между собой, могли причинить серьезный вред друг другу. Тогда ему бы пришлось зашивать раны, но припомнить каких-то серьезных выяснений отношений между собаками я не могу.

На мой взгляд, профессия ветеринарного врача была всегда уважаема и хорошо оплачивалась. Ведь каждый владелец дорожит своим питомцем и делает все, чтобы у его четвероного друга было все самое лучшее, поэтому денег на лечение никогда не жалеют. Я считаю, что при выборе ветеринарного врача во многом играет роль не только его профессионализм и постоянное самосовершенствование, но и общность взглядов с владельцем на жизнь, на животных. Тогда возникает наиболее тесная взаимосвязь, особое взаимопонимание и все от этого остаются только в выигрыше. Мы с Юрием Владимировичем не считали возможным обращаться к ветеринарным врачам нашего цирка для лечения собственных собак, у них и без этого хлопот хватает. Поэтому многие годы семейным врачом наших питомцев была Марина Борисовна Басанович, мы с ней до сих пор дружим, даже несмотря на то, что моя последняя собака уже давно умерла. Новых питомцев я не завожу сознательно, так как не могу гарантировать свое долгожительство, да подвергать собаку страшному стрессу от потери хозяина мне бы не хотелось. Сейчас у сына и у внука живут такса и йорк, так что общения с четвероногими мне вполне хватает. Собаки Максима пользуются услугами ветеринарных врачей клиник "Центр", тем более, что это совсем рядом с их домом, - рассказывает Татьяна Николаевна Никулина.

Клиника

Мне сложно сказать, когда впервые у меня появилась мечта о собственной клинике. Нет такой отправной точки, когда мечта родилась и оформилась во вполне конкретный проект. Но я помню, как по крупицам впечатлений от увиденных на западе ветеринарных клиник, у меня в голове постепенно сложился образ, какой бы я хотел видеть собственную клинику. Нужно сказать, что особое, неизгладимое впечатление на меня произвела парижская ветеринарная клиника доктора Тюна, она вся была пронизана особым артистическим духом. Сам месье Тюн был весь такой куртуазный, театральный, среди его приятельниц в свое время была Мэрилин Монро. Я обалдел от увиденного: от оборудования, врачей, антуража и пообещал себе и ему, что в Москве у меня будет непременно такая же клиника. Отчасти я своё обещание сдержал, но останавливаться на достигнутом не для меня. До сих пор во всех своих зарубежных поездках я стараюсь посещать ветеринарные клиники других стран, вечно что-то нахожу новое, что было бы неплохо внедрить и у нас. Правда, иногда я по-хорошему завидую своему коллеге Коле Логинову, у которого типичный европейский ветеринарный кабинет, где сам врач и руководит всем, и принимает пациентов тоже самостоятельно. Скажу честно, я скучаю по практической работе ветеринарного врача, иногда даже снится, что оперирую. Но за те двадцать лет, что я возглавляю клинику я ни разу не пожалел о том, что влез в это дело. Собственное дело - это работа двадцать четыре часа в сутки, даже если ты не в клинике, то всё равно, думаешь о ней постоянно. Бывает, уснуть не могу, все в голове крутится, как день прошел, строю планы на следующий.

На самом деле отсчет, наверное, следует вести не с образования клиники "Центр" в 1990 году, а с конца восьмидесятых, когда я предложил руководству объединения ветеринарии города Москвы создать на базе нашей станции первый в стране кооператив, который бы занимался оказанием ветеринарных услуг населению в свободное от основной работы время. Предложение было одобрено, и на свет появился кооператив "Бонитас", что в переводе с латыни означает качество. Станция работала до половины шестого, а с шести вечера те же ветеринарные врачи работали в кооперативе. Несмотря на то, что направление было выбрано правильно - выигрывали и сотрудники, и пациенты, - сам подход был неверен. Дело в том, что те же самые врачи, с тем же подходом, с тем же выражением лица, с каким отрабатывали свои "бесплатные" часы, пытались зарабатывать деньги - они не хотели ничего менять! К сожалению, с той "совковостью" в умах и в душах мне еще долгое время пришлось бороться уже в клинике "Центр".

Нужно сказать, что планы при создании кооператива были у нас грандиозные, кроме ветеринарных услуг, мы вместе с Михаилом Владимировичем Седовым - заместителем Юрия Никулина, - хотели еще заниматься организацией конных выездов, чтобы красиво в карете можно было прокатиться по Москве. Даже вели переговоры с Мосфильмом и шорной мастерской, купили двух лошадей. Работали по вечерам и в выходные, никакой рекламы не давали, но слухами земля полнится, и постепенно у нас появились свои постоянные клиенты. Конечно, врачу было выгоднее один раз съездить на частный вызов, чем принять нескольких пациентов в кооперативе, но так как я был категорически против проведения хирургических вмешательств вне стационара, то все постепенно привыкли к тому, что все врачебные манипуляции нужно проводить на рабочем месте. Не сразу, но появились деньги, так как мы тратились только на расходные материалы, а весь инвентарь был у нас в аренде. И вот когда, казалось бы, все уже наладилось с кооперативом, мне предложили на год уехать в Австралию. А по возвращению я обнаружил, что кооператив развалился, разбираться и выяснять, что же случилось, я не стал. Расстраиваться, кстати, тоже. Возможно, под этой вывеской "Бонитас" до сих пор кто-то работает. Я вернулся на свою ставку главного ветеринарного врача Свердловского и Фрунзенского районов, продолжил работу в Московском цирке, но, видимо, после посещения австралийских частных клиник, червь капитализма уже накрепко засел во мне. И тогда в 1990 году я предложил главному ветеринарному врачу города Москвы Александру Борисовичу Пономареву вывести нашу станцию полностью из бюджета. На тот момент Юрий Михайлович Лужков был заместителем мэра столицы Гавриила Попова и при его содействии Московскому городскому объединению "Ветеринария" были даны определенные права и свободы. Так что я со своим предложением оказался весьма кстати, и четырем самым крупным московским станциям было предложено перейти, как тогда говорили на хозрасчет. Это были: Первомайская станция, Киевская станция, Городская станция по борьбе с болезнями мелких домашних животных и мы. Самое интересное, что никаких с моей стороны финансовых расчетов с моей стороны не было.

Я не знал насколько будущая клиника будет коммерчески успешной. Была только какая-то стойкая внутренняя уверенность, что все получится. Назывались мы тогда экспериментальная хозрасчетная клиника "Центр" и на руках у меня от прежней станции осталось одно старье: лампы, самодельные столы, инструментарий. Со зданием все тоже получилось как бы само собой, помещение станции принадлежало правительству Москвы, и Городской ветеринарный отдел брал его в аренду.

К моменту создания клиники срок арендного договора истек, и я его продлил уже на своё имя. Первое время денег хватало только на оплату аренды, коммунальных платежей, зарплату сотрудникам и покупку расходных материалов. Для того, чтобы хоть как-то дополнительно заработать, мы крутились как могли, сотрудничали с киностудиями, предоставляли им помещения для съемок и складирования декораций, оказывали консультации при съемках животных. Все деньги вкладывались в развитие, в покупку нового оборудования, на ремонт здания. Если честно, то первые несколько лет я получал зарплату меньше, чем рядовой ветеринарный врач в моей клинике. Обделял себя сознательно, так как понимал, что все, что я вложу в дело, вернется ко мне сторицей. В плане денег, для меня всегда было принципиально, чтобы люди получали зарплату вовремя. И за двадцать лет у нас не было ни единой задержки!

До того момента, как я почувствовал себя более или менее свободно финансово прошло лет пять-шесть. Конечно, за это время моим близким жилось не слишком сладко, нет, не голодали, но покупали все только самое необходимое, не было денег даже на репетиторов детям. Меня можно упрекнуть, что в тот момент я ставил работу выше семьи, но время показало, что расчет бы верный.

В денежных вопросах я очень щепетилен, нет такого человека на свете, который сказал бы про меня, что я занял и не отдал. Конечно, приходилось крутиться, спасибо есть друзья, у которых можно под честное слово взять достаточно крупные суммы денег. Так, например, пришлось занимать на покупку первого в нашей стране ультразвукового аппарата для ветеринарных нужд. Накопить у меня никогда не получалось, да и планировать финансовые расходы по тем временам было делом абсурдным. Просто в один прекрасный момент я понимал, что клинике жизненно необходимо новое оборудование и ждать, и копить времени нет. Никогда я не связывался с государством в плане кредитов, никогда не искал, так называемой спонсорской поддержки, вообще не понимаю что это такое. Всегда рассчитывал на себя, занятые деньги были слишком незначительными и короткими в плане масштабов клиники.

Отдельной песней стал для меня первый ремонт клиники, ведь очень важно работать в достойных условиях, чтобы было комфортно как нашим врачам, так и нашим пациентам. Но, тот, кто помнит пустые прилавки девяностого года, поймет какой нереальной задачей было в то время что-либо отремонтировать.

Вообще, состояние ремонта в нашей клинике перманен- 25 тное, уже все смеются над этим. Здание достаточно старое, так что мне приходится следить за каждой трещинкой. А тогда, в самом начале, мне помогал наш хозяйственник Владимир Михайлович Хромов. Вместе с ним вдвоем мы искали плитку и цемент, двери и сантехнику. А потом в четыре руки, на себе, все это разгружали. Мало того, что с материалами была напряженка, так еще и денег особых не было, поэтому старались покупать все как можно дешевле. Так нам удалось раздобыть какую-то специальную стеклянную плитку для бассейнов, правда, некондицию. Облицевали этой плиткой пол и стены - красотища! Но в эксплуатации плитка оказалась для нас кошмаром, мало того, что у нее были неровные края с выступающими углами, так еще после проведения влажной уборки по ней можно было кататься как на катке. Конечно, хозяйственные вопросы отнимали у меня тогда, как и сейчас, массу времени, сил и нервов. Правда, теперь мешки с цементом мне самостоятельно разгружать не приходится..

В самом начале создания клиники было понятно, что либо нужно было брать человека, который бы занимался всеми хозяйственными, финансовыми и юридическим вопросами, а самому заниматься только практикой, либо доверить должность главного врача опытному врачу, а самому с головой погрузиться в бумаги. Я выбрал второе, мне так спокойнее, ведь сам себя не обманешь. Хотя я не могу сказать, что врачи в клинике предоставлены сами себе, слежу за их работой также тщательно, как и прежде, консультирую в особо сложных случаях, да и работу в цирке никто не отменял. Коллектив на момент создания клиники был небольшой, поэтому мне было крайне важно, чтобы меня поддержали сотрудники и первыми, кто это сделал, были: Горовая Татьяна Борисовна и Ибрагимов Владимир Александрович, он сейчас работает главным врачом Росгосцирка. Самой большой трудностью для коллектива оказался переход на круглосуточную работу, люди встали на дыбы. Я объяснял, что раз мы себя позиционируем как клиника, которая много работает, то ночной режим просто жизненно необходим. Это сейчас практически все московские ветеринарные клиники работают круглосуточно, а тогда мы были единственные. Интересно, что к нам часто ночью приезжают не с острыми случаями, а на профилактический прием, прививки сделать, так что ночью жизнь в клинике просто бьет ключом.

Начинать в плане оборудования клиники нам пришлось практически с нуля, поэтому самым первым нашим серьезным приобретением стал рентген - мы нашли действующий медицинский аппарат в запасах гражданской обороны. Мы его регулярно чинили, но он нам верой и правдой прослужил лет пятнадцать, советская армия располагала прекрасным оборудованием.

Необходимо понимать, что в ветеринарной клинике есть и будут траты, которые никогда не окупятся, таким вложением стало для нас приобретение качественного микроскопа в лабораторию, а это без малого сорок тысяч долларов. Но то, как к нам в клинику попал наш первый хороший микроскоп, не забуду никогда. В начале девяностых у меня появилась возможность через друзей и знакомых, купить в одном из закрытых НИИ списанный микроскоп. Но поскольку списанное оборудование по тогдашним законам должно было уничтожаться, то покупка была полулегальной. Поздно вечером, в кромешной тьме, с двумя тяжеленными сумками на перевес, в которых был разобранный микроскоп, стараясь быть незамеченным, я пробирался к выходу с охраняемой территории НИИ. До сих пор вспоминаю то напряжение, в котором я находился, ведь если поймают, то не миновать мне уголовной статьи за кражу государственного имущества. Тот легендарный микроскоп еще долго служил нам верой и правдой, да и сейчас он стоит у нас в лаборатории на правах заслуженного пенсионера.

С лабораторией тоже поначалу было непросто, на первых порах я договорился с больницей по соседству, что за отдельную плату они будут обрабатывать и наши пробы. Но, когда анализы 2Б начали регулярно теряться как у них, так и у нас при транспортировке, я понял, что собственная лаборатория клинике нужна как воздух. Это уже сейчас мы водим по ней студентов и гордимся нашими достижениями.

Следующей, после рентгена, новаторской покупкой было приобретение аппарата УЗИ-диагностики, тогда они ведь и не в каждой городской больнице были! Но, поначалу происходили такие курьезные случаи, что до сих пор смешно вспоминать. Купили мы литовский аппарат УЗИ совместного производства, чтобы понять, что он показывал на своем мониторе, нужно было обладать недюжим воображением и огромным опытом, которого у нас не было. А где учиться? В то время даже среди медиков специалистов, умеющих на самом деле работать с УЗИ-аппаратурой, можно было по пальцам пересчитать. На мой взгляд - это искусство сродни шаманству. Я чувствовал, что врачи-узисты видят картинку, а в мозгу что-то не то интерпретируется, не так преобразуется, поэтому меня категорически не устраивал конечный результат.

Самый смешной случай был с осликом артиста цирка Азиза Аскаряна, он так меня замучил с просьбами сделать его ослице УЗИ на предмет беременности, что я походя попросил нашего специалиста: "Михаил Юрьевич, посмотрите ослицу". Узист, не долго думая, кинулся выполнять распоряжение начальства, аппарат расположили на столике рядом со спокойно стоявшим животным, мирно жующим сено. Врач аккуратно поводил датчиком по ослиному животу, вынес вердикт: беременность три месяца, протекает нормально. Каков же был конфуз, когда по прошествии времени выяснилось, что ослица оказалась на самом деле ослом, только кастрированным. Это стало настоящим открытием и для самого дрессировщика.

Этот случай стал последней каплей, я вынужден был признать, что оборудование нужно менять, что им можно только гвозди заколачивать, а наши ветеринарные врачи, пытающиеся самостоятельно освоить УЗИ-диагностику, не смогут обойтись без качественного обучения. Тогда мы приняли решение купить за пятнадцать тысяч долларов настоящий профессиональный ветеринарный аппарат УЗИ голландского производства, который на тот момент был первым и единственным в Москве.

Конечно, сейчас можно купить аппаратуру и за сто тысяч долларов, а потом кичится своей крутизной. Другой вопрос, что там будет столько специализированных медицинских функций, которые в ветеринарии не применяются. Тогда возникает вопрос: зачем платить столько денег за "мертвый" функционал?

Тогда, в начале девяностых, я не знал с какой стороны подступиться к обучению врачей работе на аппарате УЗИ. Решил действовать максимально просто, нашел Российскую ассоциацию специалистов ультразвуковой диагностики в медицине, записался и пришел на прием к президенту Владимиру Вячеславовичу Митькову, он до сих пор работает. Объяснил ситуацию, и попросил о сотрудничестве, он дал добро. Нужно сказать, что мне по жизни везло на хороших людей, я часто приходил в разные организации, можно сказать с улицы, без блата и протекции и мне ни разу не отказали в помощи. Тем более, когда люди узнают, что я из Московского цирка, то помогают даже с удовольствием. У нас в стране особое отношение к цирку и ко всему, что с ним связано.

На курсы подготовки специалистов УЗИ-диагностики мы направили Наталью Михайловну Зуеву. Она была первой и единственной, кто из ветеринарных врачей имеет официальный медицинский диплом. Все остальные были самоучки. Это сейчас есть возможность учиться, даже уже сформировалась своя школа, и есть возможность и дальше повышать квалификацию, а тогда мы были практически во всем первопроходцами.

Но несмотря на это, даже в данный момент в ветеринарии хороших врачей УЗИ можно по пальцам пересчитать. Хочу отметить, что ветеринарный врач из нашей клиники делал доклад на заседании медицинского общества УЗИстов, а это уже о многом говорит.

Я честно пробовал делать расписание плановых покупок для клинки, пытался делать какие-то расчеты, но ни один из них не был воплощен в жизнь. Я просто понимал, что тянуть с приобретением того же аппарата УЗИ и микроскопа нельзя, поэтому находил деньги и покупал, не откладывая в долгий ящик.

Сейчас, кстати даже наши врачи имеют право приобретать некоторое оборудование или необходимые материалы. Но бывает, что я не всегда даю добро на освоение новых технологий, например, так было с методом ПЦР, история затянулась на год, я ездил консультировался в МГУ и другие авторитетные организации, а потом все же сказал "нет". Мне стало понятно априори, что никогда вложенные деньги не вернутся, потому что пока мы учимся, пока мы возвращаем деньги, эта технология устаревает и мы ее выбрасываем. Такие большие суммы могут вкладывать только государство или крупные институты, а не маленькая клиника, которая затратит сто тысяч долларов только для того, чтобы освоить ее. И я сказал сотрудникам, настаивающим на работе с методом ПЦР: если мы в это влезем, то вы будете сидеть без зарплаты, а я без прибыли.

Когда уже во всю работала клинка, но денег всё равно не хватало, то я в надежде хоть как-то еще заработать решил начать торговать кормами марки "Эукануба". Эта история параллельно шла с развитием клиники. А началось всё с того, что позади клиники находилось два помещения, в одном из которых располагался ветеринарный морг, он из себя представлял большой холодильник, и склад. Холодильник постоянно ломался и не работал, а трупы животных складировать в центре города, на мой взгляд, не разумно. Тогда мы решили два этих помещения объединить, сломали все перегородки и подумали, что неплохо было бы сделать там зоомагазин. В это время появился мой новый партнер Андрей Юрьевич Красилов, он работал в одной из американских фирм, занимающейся производством и продажей ветеринарных вакцин. Этой фирме понадобился информационный центр, и Андрей предложил организовать его в нашем недостроенном магазине. Я только спросил: "А деньги они дадут?" Буквально на следующий день он принес десять тысяч долларов, без всяких документов и расписок вручил их мне и сказал: "Действуй!" Информационный центр был создан в кратчайшие сроки, американцы были довольны. Но просуществовал он недолго, эту фирму перекупила другая, и информационный центр стал им не нужен! Так мы стали обладателями хорошо отремонтированного помещения практически даром. Создали там магазинчик, и он стал потихоньку приносить прибыль.

Моё более близкое знакомство с Эуканубой началась в 1993 году, когда фирма "Марс" пригласила на ветеринарный конгресс в Германию нескольких российских владельцев ветеринарных клиник. Неожиданно в эту компанию попал и Андрей Красилов. Была довольно интересная программа, отчасти напоминающая студенческие обмены, так как мы жили в семье ветеринарного врача. Несмотря на то, что мы все были уже владельцами и главными врачами собственных клиник, денег было ноль. На метро приходилось ездить бесплатно - для того, чтобы проехать до места проведения конгресса, мы просто перепрыгивали через турникеты. Сейчас стыдно вспоминать, но на одном приёме в ресторане мне очень понравилась пепельница, и я её потихоньку попытался "прихватизировать". Через некоторое время подошел официант и с доброжелательной улыбкой сказал мне на ушко: "Это Вам подарок от ресторана". Оказалось, что там везде стоят камеры наблюдения. Больше я никогда и ничего не воровал.

На ветконгресе мы попали на стенд американской торговой марки "Эукануба", разговорились с ними и приняли с Красиловым решение написать письмо в главный офис с предложением о сотрудничестве. На тот момент в России эта марка была практически не представлена, и мы хотели стать их генеральными дистрибьюторами. Как ни странно нам ответили и попросили прислать бизнес план. Мы его составили и спустя какое-то время нас пригласили на переговоры уже в Москве. Это потом я узнал, что таких желающих было довольно много, только в отличие от нас, у них были деньги. То есть с нашей стороны был блеф чистой воды. Напомню, год был 1993, и конкуреция была такая, что если бы наши "конкуренты" узнали кто их соперник, могли бы запросто пристрелить. Переговоры проходили в отеле "Балчуг Кемпински" на Киевской. Самое смешное, что я от нервного перенапряжения на этих переговорах всё время засыпал, и Андрей Юрьевич постоянно бил меня под столом ногой. Как ни странно, но генеральное дистрибьюторство дали нам и нужно было начинать работать. А как? Денег-то голый ноль. Тогда, чтобы оплатить первый контейнер, я пошел просить денег у друзей. Просил сто тысяч долларов наличными, дали на следующий же день. Без процентов. Под моё честное слово.

Ценовую политику рекомендовала "Эукануба", поэтому никаких своих особых накруток мы делать не могли. Конечно, после продажи первого же контейнера с кормами появились живые деньги, и соблазн взять их себе был огромен. На этом обычно горят начинающие предприниматели, нужно понимать, что в этом случае происходит нехватка оборотных средств, и, не успев начаться, бизнес может загнуться. Поэтому все заработанные деньги обязательно вкладываются снова в дело. Никто из сотрудников в течение нескольких лет не имел ни копейки прибыли. Несведущий в бизнесе человек может задаться вопросом: а зачем тогда работать, если денег в руках не держишь?

Но, начиная собственное дело, не важно, нефтяной это бизнес или ветеринарная клиника, нужно быть готовым, что какое-то время придется работать на перспективу, чтобы в дальнейшем много и стабильно зарабатывать. А ветеринарная клиника это вообще очень медленная прибыль и создавать ее в надежде быстро обогатиться вообще бессмысленно, тут невозможно сорвать банк и уйти. Конечно, можно сразу капитально вложиться и создать клинику, а можно развиваться постепенно, как делал я.

В истории с кормами со временем мы не только стали хорошо зарабатывать, но и обрели массу серьезных проблем. Андрей занимался развитием бизнеса и считал деньги, мне достались связи с общественностью и чиновниками, а также я отвечал за безопасность. Нет, рекета, как такового не было, люди, которые мне дали деньги на развитие бизнеса, были настолько значимы, что никто бы даже не посмел руку протянуть к нам.

Но передел кормового рынка был несомненно. Мне постоянно приходилось ездить, как раньше говорили "на разборки" с криминальными авторитетами. Наш кусок был очень лакомым, представьте только, что, например, одна из компании, чье имя до сих пор на слуху в зообизнесе, в то время возила выручку в коробке из-под телевизора. Вот такие это были деньги! Потом у нас начали пропадать машины вместе с контейнерами и это, стало, еще одной большой проблемой, которой мне пришлось заниматься. И, конечно, отдельной головной болью были и остаются для меня наши чиновники, с ними прогнозировать ничего нельзя, легче разобраться с криминалом. В массе своей чиновники взяточники, но не все, например, мне везло в работе с Москомимуществом, когда оформлял здание в собственность, то больше года ходил туда каждый день как на работу и не заплатил ни копейки!

Несмотря на то, что мы стали прилично зарабатывать, и я, как и планировал, большую часть денег тратил на клинику, спустя лет шесть понял, что жутко устал. Устал жить в постоянном стрессе, устал от нервного перенапряжения, устал от бесконечных разборок с вечным спиртным, устал от того, что всё своё время приходилось посвящать кормам, и клиника отошла на второй план. Тогда настал момент, когда я сказал, что ухожу. Далось мне это решение достаточно спокойно, Андрей, можно сказать, получил от меня подарок. Я просто вернул свои, достаточно небольшие деньги, которые вложил в бизнес и всё...

Сейчас магазинчиком при клинике занимается мой сын, хотя, у меня и был опыт создания достаточно большого для центра зоомагазина площадью сто двадцать квадратных метров. Но мне пришлось его закрыть, так как люди, которые этим занимались, тоже начали воровать, причем по-крупному. Я быстро это присёк, вызвал их и сказал, что даю им неделю на то, чтобы 27 они вернули деньги и убрались с моих глаз. Никаких преследований с моей стороны не будет, если я их больше никогда не увижу. Удивительно, как жизнь потом расставляет все на свои места, эти люди сейчас имеют серьезные проблемы, никак не связанные со мной, говорят, что сейчас они никто и звать их никак, практически находятся на улице.

Нужно сказать, что заниматься торговлей было мне не особо интересно, но это был лишь хороший источник доходов, способный серьезно помочь работе клиники. Большой плюс, что я познакомился благодаря этому с огромным количеством интересных людей, с которыми и сейчас продолжаю общаться, а с кем-то и приятельствовать.

Конечно, заработанный за это время опыт можно назвать бесценным, много было тренингов, семинаров, я лучше стал разбираться в бизнесе. Но "мир наживы" показал мне и всю свою изнанку. Я видел как "кидают" партнеры партнеров, как людям, создавшим бизнес в России с нуля, дают от ворот поворот их иностранные партнеры, и они остаются буквально у разбитого корыта. Я понял, что там, где есть деньги, - нет друзей, есть только бизнес-партнеры. Наверное научился держать удар, но отношение к деньгам не изменилось, я по-прежнему отношусь к ним, как к бумажкам, которые дают определенную свободу. Но сказать однозначно, что деньги людей портят, я не могу. Если человек изначально сволочь и подлец, то деньги только все это усугубят, а если у тебя крепкие морально-нравственные принципы, то и миллионы тебя не испортят.

Однако, вынужден констатировать, что и среди ветеринарных врачей мне встречались люди, нечистые на руку, но это скорее исключение из правил.

Когда клиника только начала свою круглосуточную работу, я нанял на ночные дежурства совсем молодых ветеринарных врачей сразу после института. И вот как-то утром, я прихожу в клинику и вижу, что аптека вскрыта и оттуда пропали лекарства, деньги и моя печать. Я понимаю, что сделал это кто-то из своих. Скорее всего, ночные дежурные. Что делать? Было два варианта: жесткий и менее жесткий. Выбрал второй, попросил своих друзей с Петровки провести частным порядком внутреннее расследование. Они приехали и сразу спросили: "Бить можно?" Я попросил обойтись без рукоприкладства. Это была классика работы уголовного розыска: изящно и быстро. Они очень профессионально "раскололи" двух молодых врачей, дежуривших в ту ночь, те вернули деньги, печать, после чего были отпущены на все четыре стороны.

Конечно, расстраиваешься, когда врач идет на такое преступление, он же не жулик. Особенно тяжело, когда на нарушение закона идут люди, которых ты знаешь много лет и которым доверяешь. Был еще случай: лет семнадцать назад, ко мне пришли их ОБХС и говорят, что у нас в аптеке торгуют контрафактными лекарствами. Для меня это был шок, оказалось, что врач, работающая в аптеке при клинике, закупает на стороне контрафактный витамин А и продает его под видом сертифицированного препарата. Выяснилось, что милиционеры занимались расследованием деятельности одной подпольной фирмы, занимающейся выпуском контрафактных лекарств, и одна из ниточек привела к нам. Пришлось расстаться с человеком, которого я знал много лет только с хорошей стороны.

При создании клиники очень многое зависит не только от собственных организаторских способностей, но и от того какие люди будут работать рядом с тобой.

Каким я вижу идеального сотрудника? Это в первую очередь - профессионал в своем деле. Образцом стала для меня Наталья Викторовна Паранич. Перед входом в клинику висит табличка о том, что она здесь долгое время трудилась. Так получилось, что Наталья Викторовна уже работала, когда я пришел главным ветеринарным врачом района, и уже вместе мы проработали с ней до конца её жизни. У неё был очень непростой характер, но она была очень хорошим терапевтом.

Сейчас я осознаю, что таких врачей уже нет, старая школа уходит. Но мне грех жаловаться, сейчас ядро клиники составляют суперпрофессионалы, и я очень горжусь этим.

Стоит сказать, я не командный игрок, точнее, я всегда в команде главный. Мне не безразлично, какой дух витает в моем коллективе, с каким настроением работают сотрудники. Конечно, приходится тратиться на мероприятия под названием "team building", для большого бизнеса возможно это незначительные траты, но для клиники - вложения получаются очень серьезные, но дело того стоит. Для меня очень важно, чтобы сотрудники не только уважали друг друга, но и уважали место, в котором они работают, например, у нас принято всем новым сотрудникам рассказывать историю клиники.

Также для меня важно, чтобы наши сотрудники постоянно повышали свою квалификацию. На западе это личное дело каждого врача, но я понимаю, что многим молодым специалистам дополнительное обучение бывает не по плечу, поэтому самым перспективным нашим сотрудникам я помогаю в самообразовании. Они ездят на конгрессы, выезжают в ветеринарные школы и на мастер-классы, на это я либо нахожу средства из бюджета клиники, либо вкладываю собственные. Конечно, все достаточно дорого, но за последнее время мои врачи ездили несколько раз на обучение и стажировку в Испанию в Барселону, в Америку, в Ирландию и Англию. Не секрет, что для того, чтобы интерес к обучению был взаимообразным, мы сейчас составляем ученические договоры, после чего молодые специалисты обязаны отработать у нас в клинике три года, если они захотят разорвать договор раньше оговоренного срока, то обязаны вернуть деньги, потраченные на их обучение.

Признаюсь, что столько десятков лет на руководящей работе я так и не научился с легкостью расставаться с сотрудниками, каждый случай увольнения мне дается непросто. И не принципиально, по какой причине расстаемся, будь то переход специалиста в другую клинику или увольнение человека по причине его несоответствия занимаемой должности. Каждый случай анализирую, всегда стараюсь посмотреть на ситуацию с нескольких сторон, возможно, что-то упустил, вовремя не поговорил, не обратил должного внимания.

Но, кроме сложных руководящих функций бывают у меня ситуации, доходящие порой до абсурда, например, приходится следить за шкафчиками сотрудников, который некоторые превращают в склад старой одежды и обуви. Или контролировать перемещение и складирование грязной посуды по клинике. В таких ситуациях я первый раз делаю предупреждение, а если нет реакции, то беру большой мешок для мусора и сгребаю туда все неубранное, и сразу отношу в мусорный контейнер, причем туда могут попасть как немытые кружки, так и новые сапоги сотрудников.

Еще работа в преимущественно женском коллективе зачастую требует от меня всей выдержки, чего только стоят препирательства по поводу выбора цвета и фасона медицинского костюма. После длительных словесных баталий я настоял на том, чтобы все сотрудники клиники носили спецодежду оран-жево-теракотового цвета, мотивируя это тем, что у нас и так северная страна, где мало солнца и ярких красок, и нашим пациентам нужна более жизнерадостная обстановка. Правда, некоторые до сих пор недовольны формой воротничка и уверены, что цвет костюма им категорически портит цвет лица. На самом деле, для меня важнее всего во внешнем виде своих сотрудников видеть опрятность: ухоженные руки, лица, прически. Поначалу мне даже приходилось бегать с ножницами за некоторыми сотрудницами и обрезать им наманикюренные ногти. Сколько слез было пролито по этому поводу, но постепенно все привыкли, что врач и отросшие ногти несовместимы.

Сергей Середа, Президент Ассоциации практикующих ветеринарных врачей, кандидат ветеринарных наук, Заслуженный ветеринарный врач Российской Федерации, директор ветеринарной клиники "Центр", г Москва

	Полезные ссылки
Департамент ветеринарии Краснодарского края Ассоциация Практикующих Ветеринарных Врачей